Атланта:

Атланта: Неудобные вопросы

Дональд Гловер везде. Прямо сейчас его второстепенную роль Ландо в «Хане Соло» называют лучшей частью фильма. Прямо сейчас его критически настроенный клип This is America обсуждает вся американская общественность, интернет разбирает отсылки, медиа отрабатывают всевозможные уровни смыслов, а блогеры называют песню и видео — отражением духа времени. Прямо сейчас он ведёт Saturday Night Live, где лишний раз хайпит всё, что делает прямо сейчас. Но главное — прямо сейчас завершился второй сезон сериала «Атланта», который Гловер придумал, написал и поставил вместе с братом и другом-клипмейкером Хиро Мураи.

Прямо сейчас это самое остросоциальное и актуальное кино для Штатов и немного нас тоже.

«Атланта» начиналась как сериал про классического неудачника, который жил в одной квартире с бывшей и их общей дочерью, потому что не было денег съехать, и который в итоге устроился менеджером к своему двоюродному брату-наркодилеру, внезапно записавшему успешный рэп. В общем, простые пацаны с района пытались заработать денег и войти в музыкальный бизнес, а главный герой заодно решал личные и бытовые проблемы. Это были скетчевые, но явно не из головы взятые офигительные истории, часто работавшие как сатира. Гловер едко проходился как по повседневности, так и про специфическим американским вещам типа чувства вины белых за рабство.

Второй сезон внезапно сменил формат. Не сильно, но заметно. Меньше иронии, и значительно больше критики. Всегда ровно один сюжет на эпизод. Никакой скетчевости — только цельные, законченные короткометражки. Часто разные жанрово. Есть даже очень финчеровский триллер, который Содерберг успел назвать самым красивым эпизодом, который он видел на TV.

Это всегда истории о плохом дне. Плохой день из жизни Альфреда, или плохой день из жизни Ванессы, или плохой день из жизни Эрна. Есть даже плохой день из жизни Дэриуса. Уже совсем другой стиль изложения, потому что в первом сезоне часто брались все персонажи, делились пополам и отправлялись по двум параллельным, зеркалящим друг друга сюжетам. А теперь бенефис за бенефисом.

Наверняка так получилось потому, что в то же время Гловер снимался в «Соло», а Зази Битц — в новом «Дэдпуле», но не только. Вероятно, желание высказываться стало важнее желания пересказывать собственный жизненный опыт, а все главные персонажи уже достаточно раскрылись за первый сезон, чтобы их не развивать дальше, а просто помещать в разные метафорические ситуации. Поэтому не сразу, но сезон плавно переходит от длинных поучительных рассказов к натуральным притчам, где сюжета на абзац, все диалоги двусмысленные и много тяжёлых длиннот. Но каким-то образом они не только смотрятся на одном дыхании, но всегда незаметно, изящно выруливают на мощные, циничные финалы. Даже в последней серии, где полчаса только пакуют вещи, и больше ничего не происходит, Гловер умудрился так ловко и неожиданно выстрелить ружьём со стены, что всё приобрело смысл и мессидж.

Пока остальной американский кинематограф активно снимал про абьюзы, сексизм и беженцев, пытаясь переварить победу Трампа, Гловер единственный смотрел на реальные проблемы американского общества и, неосознанно, проблемы современного мира в целом.

Он, конечно, всё так же критикует чёрных за то, что среди чёрных давно считается нормальным. Причём ещё сильнее, чем в первом сезоне. За вечную прокрастинацию, отсутствие дисциплины и легкомысленность. За постоянный поиск оправданий. За то, что все друг другу бро, но одновременно живут по принципу «не обманешь — не проживешь». Если подумать — как будто про наши реалии тоже.

«Нигга сделает всё, чтобы выжить». «Чёрный в Америке должен хорошо одеваться, чтобы выжить». «Мы чёрные, поэтому мы не имеем права на ошибки». Всё это рефреном повторяется в диалогах, на что потом Гловер намекает: а правда ли выживаем? Или это у нас всё в голове? Мы воруем не потому, что нам плохо, а потому что считаем, будто имеем право на это. Будто нас поставили в такое положение. Но, может, мы сами виноваты в своих проблемах, а не белые, жёлтые, красные и синие? Может, мы сами те ещё расисты?

Ради этих вопросов Гловер берёт, например, Ванессу и Эрна — и отправляет на праздник в немецкое коммьюнити, где играют в горячую картошку, носят только дирндлы и ледерхозе и поют национальные песни. Получается фильм «Прочь» наоборот: без гипноза, с реально добрыми белыми и бытовым расизмом Эрна.

Потом «Атланта» идёт дальше и делает триллер, снятый на одном саспенсе, с оголённым нервом, на постановочном перфекционизме (свойственном сериалу, но тут особенно выдающемся). Гловер поднимает старую, но неудобную тему — что чёрные хотят быть белыми. Самой собой, вспоминается Майкл Джексон, но гораздо важнее, что это показывают на фоне реальных холиваров вокруг Канье Уэста, который доэпатажился до того, что сейчас его массово обвиняют в желании стать белым, а Снуп Догг постит фотку отбелённого Канье.

Но «Атланта» умнее того, чтобы противопоставлять чёрных белым, словно есть два отдельных мира, которые конфликтуют. Ну, нет никаких разных миров, говорит она. Это противостояние только в головах. От узколобости, невежества и, главное, простого нежелания видеть реальность такой, какая она есть. Когда Гловер докапывается и до этой мысли, «Атланта» делает левел-ап и заговаривает метафорами, и все как один — про фейковость.

Целый эпизод ушёл на флэшбек в детство, где школьники спорят, чья майка оригинал, а чья — дешёвая копия. Кто крут, а кто лошара. Кто пойдёт домой целым, а кого забуллят всей школой. В другом, очень артхаусном эпизоде достигший популярности Альфред не хочет быть светской персоной, ругается со своей подругой-инстаграмщицей, заявляет, что хочет быть самим собой, не хочет быть фейком — а затем получает в лицо от самой реальности.

Хотя вершины в этом исследовании настоящих и фальшивых вещей «Атланта» достигает раньше — когда Ванесса и десятки других девушек приезжают на закрытую вечеринку Дрейка, чтобы сделать с ним селфи для «Инстаграма». Никому ничего больше не нужно. Всю серию Ванесса бродит по особняку, попадая из одной странной ситуации в другую, и всё ради фотки. Пока действительность не оказывается тем, что на самом деле.

То есть, в отличие от формально серьёзного голливудского кино, «Атланта» говорит про актуальные вещи — проблемы мира, где всё стало с приставкой «пост». Где фейковость стала осознанным и массовым выбором.