Отверженные:

Отверженные: Город поющих призраков

— Хорошо, мистер Де Милль, я готова к своему крупному плану. «Бульвар Сансет»

«Отверженные» (“Miserables”), 2012
По мюзиклу Алена Бублиля и Клода-Мишеля Шёнберга, основанному на одноимённом романе Виктора Гюго
Режиссёр: Том Хупер
Автор сценария: Уильям Николсон, Ален Бублиль, Клод-Мишель Шёнберг, Херберт Кретцмер
Оператор: Дэнни Коэн
Композитор: Клод-Мишель Шёнберг
Продюсеры: Тим Беван, Эрик Феллнер, Дебра Хэйвард, Кэмерон Макинтош
В ролях: Хью Джекман, Рассел Кроу, Энн Хэтуэй, Аманда Сейфрид, Эдди Редмэйн, Саманта Баркс, Саша Барон Коэн, Хелена Бонэм Картер и другие.

Итак, уведя два главных «Оскара» из-под носа Финчера и ненароком разозлив половину Интернета, но зато собрав в мировом прокате огромные деньги (кого в реальном мире волнуют ворчащие блоггеры), Том Хупер со своего второго полнометражного захода получил ключи от Голливуда и, на выбор, любые деньги, любых звёзд и любой материал, на основе которого душа пожелает снять следующее творение. Душа, миновав предложенного вездесущим «Марвелом» «Железного человека 3», быстро определилась с выбором, так Хупер встал за штурвал экранизации мюзикла восьмидесятых, адаптированного на основе классического текста Виктора Гюго. В качестве же особой фишки проекта было сделано решение записать все песни не в уютной оснащённой студии, а вживую, прямо на съёмочной площадке, для пущего эмоционального накалу.

С накалом здесь вообще всё в порядке. С первой же минуты, когда камера взмывает из морских глубин навстречу фаталистичному хору каторжников, и до последней, когда tout le monde восходит на баррикаду и триумфально машет триколором, бескомпромиссные, ничем не замутнённые эмоции захлёстывают кадр сверху донизу. Одни влюбляются, другие мучаются, третьи переживают просветление, четвёртые дают экспозицию, пятые поднимают те самые флаги, время от времени они меняются местами или исполняют некую комбинацию перечисленного.

Важно отметить, что сложнее или тоньше их чувства от этого отнюдь не становятся, и в целом драматургия «Отверженных» на протяжении всего их 160-минутного хронометража обладает всей лёгкостью и изяществом мешка с кувалдами.

Актёрскому ансамблю предложено играть не людей, но персонифицированные эмоции, взятые отдельно и возведённые в абсолют. И играют они, необходимо признать, с достойной уважения, а порой и восхищения самоотдачей, но этот материал изначально не позволяет им играть ничего, кроме бесконечных каверов одной и той же песни. Сколько ни выкладывайся, мелодия не изменится. Живыми людьми по итогам действа выглядят разве что Мариус и Эпонина, да и то скорее благодаря свежести лиц Эдди Редмэйна и Саманты Баркс, нежели каким-то сценарным изыскам.

В остальном Джекман в первых двух сценах изображает не ведающего что творящего, а после этого — воплощение праведности, Редмэйн и Сейфрид делают нам буквальную любовь с первого взгляда, Баркс показывает любовь безответную, и несколько раз, аки чёртики из табакерки, откуда-нибудь выпрыгивают Саша Барон Коэн и Хелена Бонэм Картер, дабы разбавить происходящее атмосферой «Свини Тодда». На своём собственном, отдельном куске плёнки, царит Энн Хэтуэй, чья душераздирающая трёхминутка страдания под названием “I Dreamed a Dream” заставит рыдать скалу и преклониться Киноакадемию. Наконец, хуже и при этом смешнее всего приходится Расселу Кроу, чей персонаж, как раз-таки встретившись лицом к лицу с вышеупомянутой переменой Джекмана, не находит ничего лучше, кроме как незамедлительно покинуть здание.

Всю эту временами откровенно поражающую условность и схематичность дополняет — а нередко и становится для неё фундаментом — сюжет, беспощадный к любому органичному развитию действа. Вальжан не проходит в кадре восьмилетний путь от беглого каторжника до «господина мэра» — он вдохновенно поёт о том, как намерен измениться, а остальное сделает подпись на экране «1823 год». В 1823-м, стоит Жаверу страстно пропеть о том, что «я его не оставлю, я его найду», как история тут же бросается в 1832-й, где зрителя мигом встречают воннаби-революционеры, радостно пополняющие собой ряды протагонистов. Тот факт, что к противостоянию Вальжана и Жавера они не имеют никакого отношения, да и вообще все они, не считая Мариуса и знакомого каждому нашему читателю мальчика Гавроша — никто и звать их никак, кажется, никого не волнует.

Таким образом, в конце концов весь сюжет сводится к тому, что восемь центральных персонажей удобно натыкаются друг на дружку, когда того требуют авторы, дабы родить очередной виток тех драмы, этим же волшебным способом разрешаются и конфликты, если попросту не рассеиваются в дыму ружей. Герои читают чужие письма, идут на панель, ныряют в дерьмо канализации, под конец вовсе возвращаясь из мёртвых в свете соборных свечей, прежде чем камера в последний раз взмоет ввысь для финальной панорамы.

В этой истории с предельной регулярностью встречаются моменты, указывающие на то, чем она могла бы быть при менее кондовом и искусственном подходе — а именно, печальной и красивой повестью о вечно поющих и не всегда слышащих друг друга ангелах Парижа, пытающихся выстроить свою жизнь под гнётом неумолимого времени. На экране вместо этого предстаёт монотонная и беспомощная мелодрама, включённая на полную громкость, но вызывающая от этого только меньше эмоционального ответа.

Да и какой тут вообще может быть ответ, с такой-то режиссурой. Отличительная черта у Хупера, помимо его стабильно отменной работы с актёрами, с самого начала была одна — редко когда уместное, а в основном едва ли не извращённое злоупотребление крупными планами и наклонами камеры с тем, чтобы кадр был чуть ли не диагональным.

В «Отверженных» ничего не изменилось, и в итоге картинка даже на общих планах выглядит неестественно плоской, закрытой, не способной дышать. Что касается актёров, они вынуждены подавляющее большинство времени петь прямиком в камеру, и отсутствие у них сдержанности вкупе с фактическим отсутствием пространства между их лицами и зрительным залом окончательно лишает тех, кто находится в последнем, причин заботиться о происходящем.

Нет никакого смысла чувствовать что-либо по отношению к персонажам, когда они с таким самоотверженным старанием справляются с этим сами. «Вы слышите, как люди поют?», спрашивают они нас в финале. Слышим. А толку — чуть.

Любите кино.

«Маппеты»: Плюшевое кино Роман КОРНЕЕВ Сюжет пьесы понятен — это такая мини-трилогия про полностью двинутого фаната маппетов, который сначала живёт себе с девушкой-училкой в городке Смолвилль, далее идёт роуд-муви про сборы старой команды, и, собственно, третий акт — это непосредственно шапито-шоу в явном виде. В целом, конечно, балаган. Но балаган очень милый, и главное — полностью отвечающий не только представлениям «Диснея» о прекрасном, но и наследию оригинала. И даже брутальные «муппеты» так хороши, что аж слеза прошибает. о фильме: рецензия | кадры: 60 | трейлеры: 16 | постеры: 32 | в ролях

«Первая любовь»: Вся эта попса Марина ГАВРИЛОВА Жил да был Егор Дружинин. В юные годы в кино снимался, потом в институте учился на сомнительном музыкально-артистическом факультете. И выпало ему счастье великое — в Америку поехать, у тамошних мастеров поучиться уму да разуму. Так и родился этот фильм. Драматургии — нет. Только пение. А так как поют они попсу, то — пение отвратительное. Песни же и номера в итоге занимают около 70% от всего фильма. И смотреть их порой тяжело, очень тяжело, невыносимо тяжело, ибо актёрской игрой тут и не пахнет. Отзывы: [29] о фильме: рецензия | кадры: 36 | трейлеры | постеры: 2 | в ролях

«Стиляги»: Поссибл, Райка! Надежда ЗАВАРОВА Характеры и ситуации весьма универсальны и могли бы органично вписаться в любую эпоху, а выбор авторами определённого временного промежутка всего лишь добавляет фильму скромную толику социальной актуальности. Однако злободневности от самой истории героев режиссёр так и не добился, но в то же время чётко и многократно проговорил, пропел и протанцевал мысль о свободе и самовыражении личности, что в случае со «Стилягами» куда важнее скрупулёзного воссоздания исторических реалий драматической эпохи. Отзывы: [52] о фильме: рецензия | кадры: 25 | трейлеры: 4 | постеры: 11 | в ролях

Премьеры февраля: Сталлоне, Уиллис, Шварценеггер и «Метро» Роман КОРНЕЕВ В феврале, когда окончательно канули в Лету январские тяжеловесы, а отечественные комедии решили оставить зрителя в покое до мартовских ид, на нас с новыми силами набрасываются внесезонные олдскульные боевики и оскаровские номинанты, пока не наступает время лишнего выходного и в бой не начинают идти отечественные социально значимые тузы в рукавах. В итоге главная конкуренция за зрителя сложилась между ищущими прежней славы последними киногероями и российским фильмом-катастрофой.