Олдбой:

Олдбой: Старый корейский мальчик

«Олдбой» (“Old boy”), 2003
Режиссёр: Пак Чхан-Ук (Чан-Вук Парк)
В ролях: Цой Мин-сик (О Дэ-су), Канг Хе-Чжонг (Мидо), Ю Чхи-тхэ (Ли Ву-чин)

Пометки на полях

Восточный кинематограф. Кино дальневосточное и юговосточно-азиатское. Сегодня это — бурлящий котёл противостояния. Японцы, переосмысляющие собрание собственной «культуры на экспорт» на предмет использования для внутренних нужд. Китайцы, вкладывающие деньги на восстановление своей древнейшей культуры в массах. Непонимающе глядящий по сторонам Гонконг. И поголовно подверженный детской болезни левизны жестокий кинематограф Южной Кореи. Если не считать громадный, скромно пристроившийся в нише освещения политики «пятого поколения» и циньских госстроительственных достижений Китай, то на оставшемся микроскопическом участке земного шара сконцентрировались такие кинострасти, что всему остальному заинтересованному миру остаётся только радостно потирать руки и следить за развитием событий. И самое забавное во всём этом, конечно же, происходит в Южной Корее. Ким Ки-Дук, а теперь и Пах Чхан-Ук заставляют снова и снова воспринимать южнокорейский кинематограф не просто этакой фабрикой дальневосточной безжалостности, но очередной «новой волной» мирового кино.

Предыстория

«Олдбой» (показавшееся невероятно трудным отечественному переводчику название означает, всего лишь, «однокашник», или, в крайнем случае, «старый приятель») изначально стал поводом поудивляться. Режиссёр-фанат кино, снявший до того на собственные деньги несколько фильмов, которые с треском проваливались в прокате. Режиссёр-артхаузник в ключевом смысле этого слова, чьи фильмы, верно, должны были так и остаться уделом лишь избранных профессионалов да скромного количества любителей. Жестокость и месть как тема, неприятие капиталистических ценностей, крайний идеализм, всё это оказалось замешано на опыте работы (Тарантино, да!) в кинопрокатном бизнесе, воплощаясь в картинку непередаваемой, гремучей ударной силы.

Был ли предопределён триумф «Олдбоя»? Об этом можно спорить, но факт остаётся фактом, фильм скорее экспортный (загадочная корейская душа тож) по формату и далёкий от определения идеологической или стилевой целостности — сложный как по форме, так и по содержанию — вдруг многократно окупился в корейском прокате, заинтересовав и голливудскую братию (известно, что римейк «Олдбоя» будет сниматься в следующем году, а сам оригинал вошёл в топ популярности сайта IMDB — для неанглоязычного кино случай редчайший), и завоевав любовь европейских фестивальных мейджоров, не говоря уж о популярности дома. Знакомая ситуация? Знакомая. Растроганному Квентину не удалось присудить «Олдбою» Золотую пальмовую ветвь, хотя у него и было два голоса, как у председателя жюри Канн. Утешением режиссёру Пак Чхан-Уку послужил гран-при фестиваля и почётное звание корейского Тарантино. На таком историческом фоне начало проката фильма в нашей стране не могло не стать явлением значимым и громким. На таком историческом фоне мне лично оставаться непредвзятым практически невозможно.

Был ли мальчик

Чего ждёт от современного южнокорейского кино просвещённый (условно) зритель? Несомненно, кровищи. Не кетчупа поперёк плёнки, а именно что жёсткости, переходящей в жестокость. К зрителю, к самому себе, к актёрам, к персонажам (обязательно!), к целому миру. Немотивированное насилие как их ответ компьютерной революции, виртуализации жизни, коммерции и нежеланию злых властей и политиканов полюбить добрую и пушистую Северную Корею. Базаровщина и Достоевщина. В массе, в возможно большем количестве, близко на камеру.

Основано на сюжете «Графа Монте-Кристо»? Отлично, значит будем биться головой о бесчувственные стены, до крови. Фильм, традиционно, про «мистера Месть»? Значит, да здравствует месть, бессмысленная и беспощадная. Необоснованные истерики персонажей, вспышки агрессии, пожирание живых осьминогов, нетривиальный дальневосточный секс, далее везде. Интересующиеся в предвкушении рассаживаются по местам.

Вся проблема в том, что оно-то, конечно, имеется. И жестокость, внутренняя и внешняя, забавная в своей тарантинообразности сцена противостояния молотка и 88 бешеных, по-альмадоварски-нетрадиционные сексуально-любовные проблемы, и загадочная корейская душа, мятущаяся в самопрограммировании и сложносочинённых целях. Многие, очень многие далеко не новички в кино, которых в наивности и легковерности никак не обвинить, тут же поспешили объявить первые бросившиеся в глаза элементы сложной мозаики «Олдбоя» его основой — вдруг, разом заговорив в возвышенной патетике американских еженедельников. «Восхитительно! Прозрачность стиля и стабильность формы!»

Пока ваш покорный слуга смотрел фильм, не переставал удивляться. Граница между занудством и стабильностью стиля, между сложностью простоты и тривиальными пустотами там, где, действительно, можно поместить бездну смысла, эта граница, знаете ли, очень тонка. И незаметно для себя перешагнуть по ту сторону — ничего не стоит. Или убедить зрителя, что «на самом деле» эта граница была пересечена в обратную сторону — от кича к искусству.

Проблема, которую я называю «проблема Тарантино». Одним и тем же эпизодом можно восхищаться или ужасаться. Используя при этом одни и те же аргументы. И если в искренности ни Квентина-сан, ни Пак Чхан-Ука я не сомневаюсь, то вот в мастерстве последнего — позвольте усомниться. Не удалось мне увидеть в «Олдбое» (прорываясь сквозь очень нетрадиционный отечественный дубляж, которому стоило бы и порадоваться, да) ни чистоты, ни самоценности. А что увидеть удалось?

Молотобоец

Немотивированная жестокость действительно — главный художественный приём фильма. Тут дело даже не в пресловутом молотке и криках «знай, любимый, мне больно, но я потерплю». Мазохизм и садизм вообще давно и плотно вошли в культурный слой современного искусства. Подчиняясь неукротимым потокам контекста режиссёр щедрыми жестами разбрасывает вокруг фактики и пунктики, считающиеся завязками на Идею, он играет камерой, гипнозом, телевидением (которое хуже любого гипноза), повторами планов, сцен, сложнейшим пересечением эмоциональных, психологических, визуальных, монтажных, сценарных подходов. Не пренебрегает ругательным словом «постмодернизм». Заводит зрителя в чащу, заманивает смехом и пением, плясками и речитативами. Чтобы что? С какой целью?

Увы, вот на этот вопрос ответа нет. То есть, найти себе один, два, три, пять ответов на него — ничего не стоит даже простому зрителю, неискушённому в играх кинокритиков. Одна проблема — в фильме так много всего, что разобраться во всех противоречиях, похоже, не удалось даже самому автору. Фильм то возвращается к детективному жанру (с уликами и понятыми), то превращается в психологический этюд, то действо виртуально, то снова обретает черты реальности. Искать в этих метаниях какой-то смысла надоедает ближе к середине, однако и после этого получаешь от фильма некое эстетическое удовольствие — загадочная корейская душа, как-никак. Если бы фильм завершился сценой в лифте — у него ещё оставалась бы должная толика целостности. Но в финале — снова поворот. Забили и кулаки, и молоток, и все эти инцестуальные изыски, оказывается — «Олдбой», он об искусстве забывать. Замечательно. Снова истерика, снова жестокость. Другая. Только куда выбросить всё, что происходило на экране до сих пор?

В результате покидаешь зал со сложным ощущением опустошённости и раздражения. Нас снова надули. Заставили себе поверить, а потом подмигнули и сообщили — это мы всё к чему, к тому, что… любите друг друга. Вот так.

Корейский это кинематограф или бразильский — уважать зрителя всё-таки нужно. До встречи в кино.

Мой сводный брат Франкенштейн: Война миров Ирина КОЗЕЛ В новом фильме Валерия Тодоровского в кадре и вовсе — ни выстрелов, ни смертей, ни разрушения. Есть только отголоски. Которые еще страшнее, потому что ни забыть, ни спрятаться от них нельзя, потому что с ними нужно не воевать — с ними приходится жить. Война у Тодоровского продолжает существовать в приходящих оттуда людях. Её не видно, но из своей мясорубки живыми она исторгает людей с навсегда искорёженной психикой, с необратимо чуждым для не бывавших там внутренним миром Отзывы: [7]

Богиня: как я полюбила: Увидеть любовь и умереть Ирина КОЗЕЛ Рената Литвинова работает с видеорядом неожиданно смело для собственной, хоть и слегка сумасшедшей, но всё же действительно неизменно гламурной репутации. И все эти обшарпанные помещения, образы потустороннего мира, снулая рыба на каменном подоконнике, чучело полуразложившейся сбитой машиной болонки в стенном шкафу, торчащий из груди нож, бьющееся в ладони живое сердце — всё это явный декаданс, очень стильный, переходящий где-то в откровенный трэш Отзывы: [31]

Таинственный лес: Тайна, покрытая мраком Роман КОРНЕЕВ Ищешь в картинке психологизм? Но его там нет. Драму? Не у Шьямалана. Вот, вот сейчас начнётся экшн! Но колючая тварюшка с красным покрывалом снова и снова пробегает мимо слепой беспомощной девушки, заблудившейся в пустом мокром пространстве. Крики из леса тут ненастоящие, тварюшка тут ненастоящая, страх ненастоящий, лес ненастоящий, даже пафос про убитых при разных отвратительных обстоятельствах родственников — ненастоящий. Как те речи, что читает по бумажке перед старейшинами главный герой Отзывы: [16]

«Свои»: В плену у своих, любимых Роман КОРНЕЕВ Несмотря на мощь и глубину (или по её причине) поднятой темы — Дмитрий Месхиев умудрился запутаться в заросшем лесу собственных задумок. Можно поздравить режиссёра со вполне состоявшимся кино, достойным, но всё же далёким от совершенства. В первую очередь — в результате неопределённости жанровой стилистики. Партизанская сага, библейская притча и военно-полевой роман в одной картине оказались несовместимы. В получившейся мешанине многие и многие мысли режиссёра сгинули безвозвратно. Увы. Отзывы: [8]

Обитель зла 2: апокалипсис: Убить Милу Елена ПРАВДА Армия зомбеобразных креатур корпорации «Амбрелла» опытно выбирается на улицы Ракун-Сити, дабы покусать всё, что можно покусать. Достанется даже собачкам. А в это время злобные штурмовики злобной корпорации хочут порешить оставшееся население с целью сокрыть свои злодеяния, и немногочисленной кучке героев нужно будет поднапрячься, покуда их всех не перекусали, дабы перестрелять всё, что можно перестрелять, и выбраться из осаждённого города. Отзывы: [16]

«Марс»: Есть ли жизнь в Конотопе? Ирина КОЗЕЛ «Марс» — дебютная режиссёрская работа Анны Меликян в большом кино. Здоровой сумасшедшинкой веяло от одного лишь названия вкупе с заявленной канвой сюжета (главный герой попадает в городок, где все жители работают на фабрике мягких игрушек) и прилагавшейся к этому фотографией Гоши Куценко с типично-философским выражением лица, отягощённым мучительной озабоченностью типа «где я?» и «что я здесь делаю?». Через Гошино плечо смотрел огромный плюшевый слон, казавшийся хозяином положения Отзывы: [5]

Саундтреки лета: «Убить Билла 2», «Человек-паук 2», «Шрек 2» Елена ПРАВДА Закончился летний сезон — самая жаркая пора мирового кинематографа, отгремели крупнейшие фестивали, зритель дождался и посетил премьеры будущих рекордсменов кассовых сборов и просто фильмов, достойных широкой зрительской любви. Самое время подвести некоторый итог всему произошедшему и, припоминая тему нашего обзора, обратить внимание наших читателей на лучшие звуковые дорожки, представленные у нас в виде отдельных альбомов

Премьеры ноября: «Александр», «Обитель зла» и другие мелодрамы Елена ПРАВДА Ноябрь традиционно небогат на премьеры — репертуар кинотеатров перенасыщен фильмами, выпущенными в преддверии школьных каникул. Тем не менее, ценители практически любого жанра современного большого кино найдут на предстоящие четыре уикенда повод посетить премьерный показ. Упор будет делаться на романтические комедии, хотя при этом достойно прозвучат и историческая драма, и крепкий боевик.

Подводная братва: В поисках смысла Роман КОРНЕЕВ Приличный бюджет, знаменитая компания, громкий список актёров, принявших участие в озвучании, актуальная после «В поисках Немо» морская тема, суперуспешный нынче жанр компьютерной 3-D анимации, замечательный композитор Ханс Циммер, не успевший ещё забыться могучий «Шрек-2» в анамнезе и часть его команды в списках участников съёмочной группы. Такие практически идеальные условия редко кому достаются, и не суметь ими воспользоваться — нужно ещё умудриться. Умудрились. Так в чём же фокус? Отзывы: [7]