Определить жанровую принадлежность фильмов мэтра испанского и мирового кинематографа Педро Альмодовара не берётся никто, включая самого режиссёра, который вместо законов жанра всегда устраивает полевые испытания. И уж если подыскивать какие-то термины для описания результатов этого эксперимента, то они должны быть максимально парадоксальными. На сей раз Альмодовар, оставив на время мужскую тематику, снова снял кино о женщинах — о женщинах-матерях, дочерях, сёстрах и подругах. Снял по-женски сентиментально и по-альмодоварски озорно и трэшово. Способен ли кто-либо ещё состряпать такой неравновесный коктейль, как сентиментальный трэш?
Оставляя этот риторический вопрос без ответа, Альмодовар играючи заставляет зрителя пускать душещипательную слезу и в то же время смеяться над моментами, повергающими нормального человека в ужас. Сценарий, если пересказать его упрощённо, повествует о нелёгкой судьбе матерей-одиночек, над которыми в детстве надругались родные отцы, от которых затем были рождены дочери-сироты и одновременно, о ужас, как бы родные сёстры, каковые дочери-сёстры сами чуть было не подверглись ужасному надругательству уже неродных отцов, да вовремя порешили этих отцов кухонным ножичком, породившим огромную лужу кровищи.
Не спойлерить тут совершенно невозможно, только так можно передать хоть мизерную долю той травы, которую, по уверениям автора, курить ему уже не позволяет здоровье. Если прикинуть ещё, что действие в фильме развивается ровно в обратном порядке, вскрывая леденящие душу подробности из прошлой жизни милых родственников, становится отдалённо понятна степень общего сумасшествия происходящего на экране. Но из такого описания нисколько не становится ясна другая немаловажная составляющая представления — жизнеутверждающий фактор всего этого не сказать чтоб уж очень темпераментного, но безусловно очень задушевного испанского бардака.
В фильме, где треть персонажей трагически погибла ещё до начала сеанса, ещё одна треть умирает на наших глазах, а последняя треть половину экранного времени занимается их погребением, провожанием в мир иной или массовой уборкой на кладбище (самым гуманным занятием из перечисленных, с которого и начинается картина) — в этом фильме жизнелюбия, конструктива и оптимизма поболе, чем в иных нарочито позитивных комедийных мелодрамах. И любви в нём достаточно — не страстной и бурной, а тихой, семейной, с болью, со смирением, с прошлым, которое надо простить и принять.
Говоря о фильме, всё больше хочется посмеиваться, пошучивать, банальную тему классического психоанализа поминать, подсчитывать убытки мужских персонажей, сюжетообразующих из которых было всего два (один виртуальный и ни одного положительного) — ведь фильм и в самом деле позабавил, повеселил, улыбнуться заставил не раз и не случайно. Но самое важное — осталось где-то внутри, надёжно и глубоко спрятанное, как эта материнская любовь, которая потрёпана, растоптана, но свята и неприкосновенна.
После полутора часов беспрерывного знакомства с чередой персонажей оказывается зритель оказывается посреди клубка конфликтов в замкнутом мирке приполярного аэродрома. И не все эти конфликты шутейны. Тут и тема репрессий, и просто будни жестокого военного времени, и случайные трагедии полярных перелётов. Главный же из конфликтов, который всё тянется, нагнетая и нагнетая обстановку, вдруг заканчивает со сверлящими взглядами, и как-то разом срывается в странный «акунинский» детектив.Отзывы: [3]
Резкое начало картины с живописным падением автомобиля в болото, столь же эффектная «подводная» звукорежиссура — это вдох и остановка дыхания. Следующая сцена знакомства с главным героем в кабинете у психоаналитика — это выдох и долгая под него рефлексия. В этом фильме гипертрофированная простота соседствует с запутанной философичностью. В нём мелодрама, история стихийных чувств, разыгрывается с дотошностью шахматной партии, где учащённое дыхание страсти сменяется статичным напряжением психоанализа. Отзывы: [7]
Фильм интересен своей нелинейностью. В нём — не выведенная жирным единая повествовательная линия, но отрезок человеческой жизни, расцвеченный в различные краски. Герой идёт к мечте, которая, как любая вещь, не имеет ценности, пока за неё не заплачено. И история о том, сколько готов выложить за мечту человек, о том, с каким видом он выкладывает свои абстрактные монеты — это интересно. Многомерная картинка, которую приятно видеть и понимать.
Иллюзия рукотворной любви и иллюзия существования вымышленных героев после «Вечного сияния» стала для нас всех приятным невыразимо шоком — так это было живо и реально. Мишель Гондри любит играть с игрушечными персонажами, наблюдать за ними, и играючи делать их живыми. А производить эти манипуляции он, после голливудского успеха, предпочёл вдали от света больших софитов, дав на этот раз чуть большую, чем обычно, волю своей фантазии.
Июль — месяц, когда деловая активность прокатчиков и зрительский интерес к ней дружно идут на спад. Разгар поры отпусков и только что отгремевший Московский кинофестиваль делают своё дело — список премьер становится всё короче, аудитория всё пассивнее, тем самым большие требования предъявляются громким релизам, назначенным по одному на каждый премьерный четверг, и небольшому количеству фестивальных премьер, разбавляющих репертуар июля.
В адюльтер-мелодраме «Связь» острословная журналистка и остроумная сценаристка Дуня Смирнова впервые предстала также и в роли режиссёра — и тут же превратилась в фигуру сдержанную, не допускающую ни язвительности, ни эпатажа, блюдущую приличия, говорящую чеховскими интонациями, и только юмор, настоящий задорный юмор, которого несмотря ни на что, неожиданно много для драматической истории осталось на экране, выдаёт нам автора с головой.
Фестиваль подходит к концу, и мы публикуем наш заключительный обзор программ XXVIII ММКФ, под занавес порадовавших нас отличным кино. На этот раз мы уделим основное внимание конкурсу: «Уроки вождения», «Лёд и пламень», «Спроси у пыли», но не забудем и представителя программы «Восемь с половиной фильмов», который впечатлил остротой режиссёрского решения далеко не самой прозаичной темы: «20 сантиметров».
Фестиваль перевалил через экватор и приблизился к своему закату. Представляем вашему вниманию в очередном обзоре премьер ММКФ ещё одну конкурсную картину, не уронившую общую планку конкурса нынешнего года «Полурусская история», две картины программ «Восемь с половиной фильмов»и «Национальные хиты», обнаружившие тяготение фестиваля к документальному кино, а также фильм «Кинофестиваль», дискредитировавший собой программу «Гала-премьеры».
С упорством, достойным лучшего применения, китайское кино раз за разом входит в одну и ту же реку, снова и снова выпуская один и тот же, по сути, фильм. Есть Император, есть его враги, которые поимённо оному Императору известны, Император обязательно начинает сначала разговаривать и даже испрашивать помощь у одного супротив другого, а уже потом рубится с ними на мечах. И всё это на фоне белых берёзок, красных пустынь, разноцветных шелков, грандиозных массовок, беспощадных любовей и рукопашных баталий.Отзывы: [12]