В адюльтер-мелодраме «Связь» острословная журналистка и остроумная сценаристка Дуня Смирнова впервые предстала также и в роли режиссёра — и тут же превратилась в фигуру сдержанную, не допускающую ни язвительности, ни эпатажа, блюдущую приличия, говорящую чеховскими интонациями, и только юмор, настоящий задорный юмор, которого несмотря ни на что, неожиданно много для драматической истории осталось на экране, выдаёт нам автора с головой.
Рабочий вариант названия — «Обычные дела» — яснее, чем финальный, отражает общие акценты рассказанной истории. Двое взрослых семейных людей, как будто бы здравых и благополучных, знакомятся где-то случайно, влюбляются и начинают тайно встречаться. У обоих вполне счастливый семейный быт, дети, сложившаяся жизнь, которую они не хотят разрушать, чтобы не причинять боли близким. Она живёт в Питере, он в Москве, они тайно мотаются из города в город, придумывая предлоги для встреч, иногда долгих, иногда мимолётных и нелепых. У истории нет начала и нет конца, даже когда дело приходит к развязке и нужно что-то решать. Словом, обычные дела — кто-то влюбился, кто-то оступился, как-то так получилось, двойная жизнь, ставшая обыденной, обыденное начало и обыденный конец, который кому-то сделает больно, но вряд ли что-то изменит даже в частном мироустройстве одной семьи.
Так эти двое и мыкаются между своими жизнями, не находя себе постоянного места, но и не особенно страдая от этого, пока их не уличают и не дают им окончательного повода для угрызений совести и для принятия решений. Верят будто бы в свою любовь, но что за любовь такая между зрелыми людьми, не склонными по темпераменту к стихийной страсти — это персонажи Анны Михалковой и Михаила Пореченкова доносят до зрителя с не слишком большой ясностью. Михалковой по-настоящему удаются рыдания и заламывание рук, когда она говорит матери — у меня любовь случилась; удаётся и образ женщины, не девочки, красивой спокойной и зрелой красотой, но этот образ как раз не позволяет до конца поверить в её шальную любовь и заставляет согласиться с её матерью, возражающей дочери — любовь в твоём возрасте случается от глупости или безделья.
Герой Пореченкова в роли романтического влюблённого рядом с Анной Михалковой и вовсе как-то скромен и нерешителен, предпочитает не проявлять себя, прячется за образом добродушного и приятного во всех отношениях мушчины. Зато в привычной для себя роли рубахи-парня — когда выпивает с «ребятами» — выглядит замечательно органично, тут же снимает настороженность и легко завоёвывает симпатию зрителя. Характерному актёру, что поделаешь, трудно менять своё амплуа, тем паче под руководством осознанно сдержанного режиссёра, который чётко, иногда вопреки себе, бдит, чтобы ничья крыша не улетала дальше дозволенной отметки.
На экране в итоге достаточно повествовательности, есть жизненность, но маловато жизни. Есть сценарная убедительность, хотя и неровная — картина не сразу раскочегаривается и поначалу, когда персонажи Михалковой и Пореченкова говорят друг другу нежные глупости, выдуманные слова, те, что бывают только между двоими, зритель испытывает за них какую-то ужасную неловкость, может быть, потому что это совсем не приспособлено для посторонних ушей. Дальше всё идёт гораздо естественнее, во многом благодаря хорошему юмору, ставшему в фильм приятным сюрпризом.
Но этой естественности, для того чтобы она ожила и задышала, не хватает режиссёрских акцентов, слишком невыразительной делает режиссёр фактуру, хоть визуальную, хоть эмоциональную, причём делает это явно намеренно и даже понятно что имея в виду. Но фактуры этой всё равно хочется, её отсутствие ощущается как недобор, а использованные для её нивелирования визуальные средства, как этот пыльный нарочито засвеченный муар, напротив, ощущаются как недостаточно обоснованный перебор.
На фоне этой общей нерешительности хорошего в общем фильма, которому сдержанный режиссёр Дуня Смирнова излишне решительно запретила самовыражаться, особенно красноречиво выглядит камео Ярмольника, выступающего с уверенной небрежностью мастера, в одном выходе иронично декларирующего, кто тут единственный пребывает в добром здравии.
Фильму удалось главное — не скатиться в весь этот «питерский гламур», которого неожиданно много вдруг стало на экране, где отчего-то вылизанные поребрики окропляются бессмысленными слезами, а нарочито неприбранные парадные скрывают дорогостоящий евроремонт. У Дуни Смирновой всё спокойно, Питер и Москва хоть и не отличимы друг от друга, как Третья улица строителей, но живут какой-то единой жизнью, которая в фильме всё-таки есть, хотя она всё ещё «где-то рядом». До встречи в кино.
Мальчик бегает к девочке, остальные двое сидят над эскизами, бригада молдаван и таджиков трудится на шпаклёвке, амур кружит голову, странная девушка Тата загадочно улыбается в рыжую «копну» и говорит разные нежные глупости или глупые нежности. Пока однажды на экране не появляется странноватый новорусский «а если муж» с двумя охранниками, и тут на весь экран встаёт вопрос — что же это за девушка такая Тата, что она скрывает, и чем всё это кончится. Вот такая балабановская мелодрама.
Отзывы: [29]
В Голливуде обозначилась новая обнадёживающая тенденция — авторы мелодрам всё чаще стали отказываться от финального поцелуя в диафрагму и искать для своих фильмов какую-нибудь неоднозначную концовку. «Развод» выбрал открытый финал, для голливудской мелодрамы это смелый шаг — оставить зрителя мучиться от неопределённости в той степени сопереживания, в которой он успел породниться с персонажами фильма.
Отзывы: [4]
Если на экране пытались изобразить дальневосточную сказку с хорошим концом на просторах питерской природы — то это лишь лубок на данную тему. Если пытались изобразить что-то иное — оно трагически утонуло в слезах тов. Безрукова и криках китаянки. И главное в чём тут проблема — фильм просто не цепляет. Смотришь и видишь — этот сюжет мог бы с успехом тянуться и десять часов, и сорок пять серий, и три сезона, как тянется множество иной отечественной телепродукции.
Отзывы: [20]
Фестиваль подходит к концу, и мы публикуем наш заключительный обзор программ XXVIII ММКФ, под занавес порадовавших нас отличным кино. На этот раз мы уделим основное внимание конкурсу: «Уроки вождения», «Лёд и пламень», «Спроси у пыли», но не забудем и представителя программы «Восемь с половиной фильмов», который впечатлил остротой режиссёрского решения далеко не самой прозаичной темы: «20 сантиметров».
Фестиваль перевалил через экватор и приблизился к своему закату. Представляем вашему вниманию в очередном обзоре премьер ММКФ ещё одну конкурсную картину, не уронившую общую планку конкурса нынешнего года — «Полурусская история», две картины программ «Восемь с половиной фильмов»и «Национальные хиты», обнаружившие тяготение фестиваля к документальному кино, а также фильм «Кинофестиваль», дискредитировавший собой программу «Гала-премьеры».
С упорством, достойным лучшего применения, китайское кино раз за разом входит в одну и ту же реку, снова и снова выпуская один и тот же, по сути, фильм. Есть Император, есть его враги, которые поимённо оному Императору известны, Император обязательно начинает сначала разговаривать и даже испрашивать помощь у одного супротив другого, а уже потом рубится с ними на мечах. И всё это на фоне белых берёзок, красных пустынь, разноцветных шелков, грандиозных массовок, беспощадных любовей и рукопашных баталий.
Отзывы: [12]
Фестиваль приближается к своему экватору, жара не спадает, впереди ещё масса открытий. В нашем сегодняшнем обзоре: очередная картина основного конкурса — «О Саре», одна из двух российских картина конкурса «Перспективы» — «Franz + Polina», самая ожидаемая премьера программы «Гала-премьеры» — коллективный фильм «Париж, я люблю тебя» и представитель любимой киноманами программы «Восемь с половиной фильмов» — трассексуал-драма «Мыло».
Журнал «КиноКадр» открывает обзор премьер XXVIII Московского международного кинофестиваля, проходящего в столице с 23 июня по 2 июля. Сегодня мы знакомим наших читателей с четырьмя картинами — участниками основного конкурса, программы «Гала-премьеры» и конкурса «Перспективы»: французское кино представило экзистенциальную мелодраму и танцевальную сказку, Испания представила историю одного велосипеда, а Босния предложила ещё один взгляд на мир после войны.
Всё происходящее напоминает такой гипердорогостоящий подводный вариант «Куба», только без его концептуальной выверенности — вся сложносочинённость выливается в трюкачество ради трюкачества и с ходом фильма наскучивает персонажам, режиссёру и зрителям, достигая апогея на финальных титрах. То есть то, что ещё казалось хорошим, бодрым, энергичным, душевным и колоритным в начале, к середине тускнеет, а по выходе из кинозала забывается начисто, оставляя ощущение недоумения от увиденного.
Отзывы: [11]
