Мир фокусников-иллюзионистов обрушился на зрителя как-то удивительно разом. Независимо друг от друга две голливудские студии приступили к экранизации двух посвящённых этому искусству романов, да ещё и относящихся к одному историческому промежутку — излому двух веков, породившему, в частности, и сам кинематограф. Так кинематографическое волшебство унаследовало «ловкость рук и никакого мошенства» от загадочных престидижитаторов прошлого, оно век ждало своего часа и вот, проявилось вживую.
В этом прокатном столкновении лбами «Иллюзиониста» и «Престижа» есть своя мистика, о которой можно порассуждать отдельно, но самое главное, к чему это привело — к неминуемым сравнениям сюжетов, персонажей, подходов, и самой визуальной реализации простого и безыскусного механического сценарного чуда посредством белой простыни, на которой уже что только не происходило, куда там многострадальным птичкам в исчезающих клетках и старинным «магическим» противостояниям посредством исчезающих и появляющихся трупов врага.
Самая тонкость этого искусства — показать фокус как нечто куда более реальное, чем вся окружающая нас жизнь, сделать фокус драмой, повернуть его под таким немыслимым углом к зрителю, чтобы от удачи и ловкости исполнителя зависели не «громкие, продолжительные аплодисменты», а человеческая жизнь, чья-то судьба, чьё-то счастье или несчастье.
Сценаристу и режиссёру Нилу Бёргеру в «Иллюзионисте» это удалось. Его иллюзионист Эйзенхайм хорош именно чудесами человеческого преображения, где он сначала становится жертвой, а потом превращается в нечто совсем другое. А ещё фильм был хорош своей камерностью без намёков на блокбастеростроение, и сосредоточенным лицом Эдварда Нортона, который сам по себе — залог успеха любого фильма.
Крис Нолан, со времён «Бэтмэна: начало» прочно вошедший в когорту режиссёров, способных поднять проект масштабный и дорогой, имел по сравнению с Нилом Бёргером куда больше возможностей для манёвра, а потому двух антагонистов, необходимых действу согласно литературной первооснове сюжета, он подобрал с размахом — помимо уже имевшихся Бэйла и Кейна (если внимательно всмотреться в титры, прошлая бэтманиана перенесена в новый проект весьма и весьма) была приглашена тоже не последняя россомаха в кинокомиксах по имени Хью Джекман, а также с лёгкой руки Вуди Аллена его напарница Скарлетт Йоханссон. Если же вспомнить троекратно больший бюджет картины, то это получается не «Двойной Иллюзионист», а «Иллюзионист» в квадрате или кубе.
Знакомая интрига, фокусник применяет своё искусство во имя мести, но в «Престиже», раз от раза сопровождаемом речугой о трёх составляющих любого фокуса, таких пар волшебник-мститель и преступник-жертва набирается так много, что в итоге все эти линейные микродетективы сплетаются в нечто многомерное и сложносочинённое, превращая камерную драму в шекспировских страстей триллер-детектив-мелодраму-притчу, далее везде.
Мораль «Престижа» начинается с первой трагической неудачи с узлом и аквариумом и продолжает затем развиваться с каждой минутой, с каждым оборотом событий, вдоль всей цепочки мести, шпионажа и влюблённостей-размолвок-предательств.
Всё становится так запутано, что одними фокусами уже не обойтись. Когда за кадром появляется ещё одна соперничающая пара волшебников-учёных, столь же сумасшедших, что и их сценические «коллеги» лёгкого жанра, действо стремительно начинает удаляться в сторону того самого «жизненного комикса», к которому и стремился в своём «Бэтмэне» Крис Нолан, попутно смещаясь во вполне контемпоральную плоскость «научно-инженерной фантастики» конца 19 века, из которой, собственно, и растут ноги у супергеройской когорты американского комикса.
В итоге трагедия героя Хью Джекмана оказывается близка скорее капитану Немо и Человеку-невидимке, нежели персонажу Эдварда Нортона. Альтер-эго Кристиана Бэйла, однако, остаётся верно изначально заявленному противостоянию не научными открытиями и прочей фантастической инженерией, а чистой ловкостью рук, игрой разумов, в итоге выигрывая и проигрывая как бы самому себе во всех этих метаниях между чувством вины и любовью к искусству и не только.
Многомерность «Престижа» приводит к финалу, где есть довольно трупов, грехов и предательств, но нет победителей. И именно благодаря этому фильм вошёл и в почётный топ-250 энциклопедии IMDb, обретя абсолютно заслуженно высокий зрительский рейтинг, до которого «Иллюзионисту» добраться не удалось.
Другое дело, что при троекратно большем бюджете «Престиж» сумел лишь частично окупиться, в то время как немного меньше собравший «Иллюзионист» вышел в прибыль с изрядной форой ещё в американском прокате. И с номинациями-призами у него дело обстоит несколько лучше. Кто же в итоге из двух престидижитаторов победил — опытный Нолан или малоизвестный Бёргер? В отличие от антагонистов «Престижа», видимо, выиграли оба.
Серьёзные темы требуют серьёзной работы, в том числе работы зрителя, пришедшего в кинозал. Тут нужна тонкость восприятия у одних и талант рассказчика у других участников кинопроцесса, иначе всё снова сведётся к «фэнтэзи-триллеру», как самоопределяется фильм, и вместо античной мощи «Лабиринта Пана» снова получится невнятный «Лабиринт Фавна». А жаль, ведь идея у фильма — более чем плодотворная, и у его создателей были все возможности сделать всё на достойном уровне.
Отзывы: [36]
Ни разу перед нами не сказка, триллер, памфлет, детектив, лав-стори или что там ещё. Перед нами тончайшая, выверенная до мелочей автопародия. Пародируется всё — шьямалановские внутривидовые штампы и общеголливудские загибы, конкретные личности и целые жанры современного кино. Шьямалан обстебал и триллеры, и детективы, и мистику, и сказку, и политкорректность, и физкультуру, и даже саму Аристотелеву логику попрал и растоптал. Да, нашего брата дурят, но с какой невыразимой самоиронией!
Отзывы: [9]
Иллюзия рукотворной любви и иллюзия существования вымышленных героев после «Вечного сияния» стала для нас всех приятным невыразимо шоком — так это было живо и реально. Мишель Гондри любит играть с игрушечными персонажами, наблюдать за ними, и играючи делать их живыми. А производить эти манипуляции он, после голливудского успеха, предпочёл вдали от света больших софитов, дав на этот раз чуть большую, чем обычно, волю своей фантазии.
Сюжет как сюжет, даже заведомой неисторичности в нём не так много, как может показаться, ведь викинги действительно не оставили после себя следов на том побережье северных морей, хотя хождения туда действительно имели место — что удержало суровых воинов от завоевания земель, готовых упасть к их ногам? На этот вопрос можно отвечать на языке легенд, на языке философов, на языке профессиональных историков… а можно — на языке нижесредних голливудских боевиков. Что и было проделано.
Отзывы: [18]
Хирш настолько убедителен в своем образе играющего в «гэнста» Трулава, что фильм иной раз напоминает скорее документальное кино, нежели просто измышления режиссера на тему. Что, впрочем, немудрено — ведь сценарий был написан Кассаветисом по горячим следам самого малолетнего преступника в «черном списке» ФБР, как раз подсудного нынче Джесси Джеймса Голливуда, чье имя изначально было вынесено в заголовок ленты. Весь фильм живет ради кульминации — непосредственно сцены убийства.
Отзывы: [21]
Сделать прототипом главного героя самого себя — шаг конечно, не новый и утвержденный в культурной традиции веками, но Тульс Люпер никакой не герой — скорее, символ XX века, некая сборная интеллектуалов в одном лице. История его жизни, запечатленная на кинопленке, одновременно и мировая история, отдающая европоцентризмом, — это бесконечное множество деталей и фактов, настоящих и вымышленных, сплетенных автором в нить из 92 чемоданов — некого систематизирования мира — как свидетельство существования героя.
2007 год для кинематографа станет годом выхода сразу нескольких долгожданных кинопроектов, ещё до появления на экранах занесённых в число культовых, таких как «300 спартанцев» или «Молотильня», и годом продолжения целой череды самых громких кинофранчайзов, среди которых «Человек-паук 3», «Шрек Третий» и другие. В этом году мы увидим также фильмы, которые по всем прогнозам будут претендовать на награду Американской киноакадемии в основных номинациях за 2006 год, но до сих пор не показанные в российском прокате.
За кадром звучит голос Гоши Куценко: Я — ваша персональная эротическая галлюцинация. Если вы меня видите, значит Волкодаву совсем похорошело. Но не волнуйтесь, я с удовольствием поставлю за него свечку. Запомните мои слова: только с любовью, только с любовью! (голос затихает, по экрану начинаю ползти знакомые титры) Давным-давно, в одной далёкой-далёкой деревне — в которой боги-то напивались до зелёных чертей, а уж смертные и подавно — бушевали ролеплейные игры…
Отзывы: [34]
Нет, всё понятно, мы таки умеем и любим снимать красиво, актёры в опытных руках встают в соответствующие позы и расточают прелестные улыбки, произнося бредовые диалоги, глянцевая картинка ложится на целлулоид, блистая фарфоровыми зубами и солярийными загарами. Стон этот у нас песнью зовётся. Но поймите, если есть на этом свете предел пошлости, кичёвости, безвкусицы, самовлюблённости, паясниченья и прочих добродетелей понятия, именуемого «гламур», то он достигнут командой режиссёра Бондарчука.
Отзывы: [45]
