Тайны, которые мы храним

Рецензия: Нюрнберг в подвале

«Тайны, которые мы храним» постоянно и много путаются. В обстоятельствах обнаружения и похищения, в странах, годах, воспоминаниях и выводах. То мы тщательно рисуем такую напряжённую Сару Коннор в отягощённом историческими травмами пост-военном мире, то напротив, решительно развенчиваем этот образ звонками психиатру (и тем самым снова укрепляя образ Сары Коннор в глазах смотрящего, но не в её собственных глазах), криповыми попытками внедрения в соседское семейство и вообще — кинематографическая, нетеатральная часть герметического триллера с четырьмя персонажами на полтора часа хронометража отчаянно противоречит основному сюжету. Даже немногочисленные травматические флэшбэки ему противоречат — из этих смутных образов скорее следуют ночные кошмары, нежели внятные доказательства вины или невиновности персонажа Киннамана. Нуми Рапас в роли румынской цыганки тоже играет скорее портретную, нежели собственно роль, как она безо всяких сомнений умеет. То есть мы сомневаемся в ней не по сценарию, а просто в результате недостаточной достоверности происходящего. В такой роли она вне зависимости от любых обстоятельств может оказаться и жертвой, и преступником, и психичкой на выбор. Нам банально не хватает логики — как она одним ударом молотка посреди дороги вырубила здоровенного мужика, затем связала его, запихнула в багажник, и никто не заметил. Как она его потом из ямы доставала, домкратом? Непонятно.

Не более понятен и сам затяжной герметический детектив в подвале, когда путанные показания обоих участников ничего не доказывают и ничто не опровергают. Скорее это всё напоминает средневековые расследовательские практики, где главным доказательством дьявольскых козней является то, утонул ли подозреваемый или выплыл. Авторы явно хотели, чтобы ответом стало сыгравшее в итоге чувство вины, но оно тут такое же вставное, как те кольца со звёздами Давида. И здесь начинает играть роль и неточность эпохи (вместо разгула маккартизма, когда все подозревали всех, нам почему-то показывают чуть ли не семидесятые), и достаточно поверхностные образы второстепенных женских персонажей (а они явно должны играть важную роль), и в целом драматургия «суда и следствия» оказывается достаточно слаба. В итоге остаются обрывочные видения прошлого и парочка проговорок под конец, что для психологического триллера недостаточно, да и в целом фильму не достаёт глубины, особенно если сравнивать с классикой вроде «Оправданной жестокости».