Если первые две части отдавали лютым антигуманизмом, то третья, начиная прямо с ужасающих по своей красоте титров, не показывает своей позиции вовсе, скрываясь за расцветшей барочностью. Отсюда и героиня, вместо героя — кроваво-красные веки глаз, а месть — не стимулятор, а успокоительное. Действие выглядит искусственно растянутым — флэшбэки в нелегкие тюремные будни, многочисленные подробности — главное, как говорит сама героиня, чтобы все было красиво. И с этим трудно не согласиться.
